Сумерки пали на Исхальген. Легкая дымка окутала озеро Тунапри, размывая очертания его северного края, как фата невесты, придавая огонькам озерных цветов загадочный, чарующий вид. Тинд и Ринд, понурившись, шли по мосту, ведущему к лесу. Глядели на озеро, утешаясь его красотой и спокойствием, слушали отрывистые, будто оплакивающие кого-то, крики хайков, чириканье каких-то мелких печуг, плеск воды о берег... стук собственных каблучков о бревна моста.
Было грустно. Впервые у сестер что-то не получалось. Слишком тяжелым испытанием для них стала попытка подружиться с кем-то совершенно не похожим на них. Они ушли из прежнего легиона со скандалом, бежали от него, как от чумы.
- Я ни о чем не жалею, - усмехнулась Тинд, глядя на сестру из-под пушистой челки, - И никогда бы не смогла считать свою дружбу с ними чем-то ценным, что бы по этому поводу не думал Учитель.
Ринд только фыркнула в ответ и ускорила шаг. Говорить о том, что она думает так же, было бессмысленно – сестры почти никогда не расходились во мнениях.
- Я считаю, что об этом даже думать не стоит, - сказала она, - Давай лучше к Учителю наперегонки?
Тинд хихикнула и тут же пустилась по дороге бегом, Ринд побежала следом, крича, что начинать соревнование без команды не честно. Они неслись по извилистой лесной дороге, с гиканьем перепрыгивая через кочки и коряги, мимо начинающих зажигаться фонарей, мимо покосившихся деревянных оградок, мимо Даби и Мотгара, приветливо помахавшим им вслед,мимо хижины Верданди, как обычно, окруженной жалобно квакающими дебрами, мимо скачущих по холмам и бугоркам тару. Срезали напрямик, через высокую траву и кусты, чтобы не следовать за делающей широкую петлю дорогой,с улюлюканьем пробежали мимо спрятанного за деревьями шатра, напугав и без того трусливого собирателя Коррада, снова выскочили на дорогу, чуть не споткнулись у еще одного моста, еле вписавшись в крутой поворот... И лес расступился, открывая перед близнецами просторы Перекрестка Антрона. Ринд не применула воспользоваться мгновенным замешательством сестры, дернув ее за развевающуюся полу, и, хохоча, вырвалась вперед. Впрочем, Тинд все равно обогнала ее у лагеря, приютившегося между взгорьем и изогнувшейся вдоль него дорогой. А когда близнецы достигли круглого пролома в стене, ведущего в Резервацию, обе невольно замедлили шаг. Не потому, что проклятое место заставило их оробеть, напротив, оно было для них, пожалуй, самым родным на свете. Среди могильных плит, блуждающих огоньков и призраков девочки почему-то чувстовали себя дома, может быть оттого, что для многих людей не было между ними и этими самыми призраками особенной разницы. Такие же чужие, пугающие. Пожалуй только одному лишь Учителю и нужные.
Они шли между могильных камней, мимо кривых засохших деревьев, тянущих крючковатые ветви-руки к затянутому темными тучами небу. Медленно, торжественно как в храме, то чуть касаясь пальцами пыльных камней, то проводя рукой по шершавому стволу... Вот дорога пошла вверх, огибая полуразрушенные стены и монументальные магические факелы – прямо к лиловому кристаллу, окованному цепями, внутри которого угадывалась человеческая фигура. Сестры молча прошествовали вверх и уселись по обе стороны от волшебной тюрьмы, обхватив колени руками и прижавшись спинами к прохладному кристаллу. Мунин, плененный даэв, тоже молчал, предоставляя близнецам право начать разговор первыми. Семья была в сборе и это, пожалуй, почти все, в чем все они сейчас действительно нуждались.
Первой молчание нарушила Ринд.
- Мы проиграли, Учитель. Если это было испытанием на терпимость и смирение, то мы провалили его с треском.
- Как я и думал, - усмехнулся ссыльный даэв, - И с этим вы пришли ко мне... Просто на жизнь пожаловаться или спросить совета?
Тишина была ему ответом. Впрочем, Учителю не нужно было спрашивать мнения учеников на тему того, чему им следует учиться дальше.
- Можете не рассказывать мне о тех, от кого ушли. Наслышан. И нет ничего удивительного в том, что у «Окрыляющих» вы не задержались – с ними могут ужиться либо такие, как большинство там, странноватые личности не от мира сего, либо даэвы, которым в принципе все равно, где находиться и с кем, лишь бы была компания, с которой можно выпить, подраться, да пощупать баб.
Близнецы вздохнули – скорее облегченно, чем расстроенно. Мунин не гневался на них. Конечно, времена, когда за провинность мудрец не жалел на девчонок розги, давно прошли, но опальный даэв не хуже мог наказать и словами.
- Ваши действия теперь? – что-то в голосе Учителя заставило сестер снова напрячься. Вопрос был как на экзамене, ответишь неправильно – не миновать взбучки.
- Может быть, лучше будем дружить как-нибудь... издалека? – неуверенно предположила Ринд.
- Может просто будем вдоем и дальше? – с надеждой в голосе сказала Тинд.
Мунин улыбнулся недоброй улыбкой.
- Нет, мои дорогие, асоциальные детишки, таким простым решением вы не отделаетесь. Раз не ужились с «Окрыляющими»... значит будете создавать что-то свое. Это задание еще сложнее предыдущего, исключая один момент – вы сможете все сделать так, как вам удобно и как вам хочется.
Сестры вздрогнули. Развитие мысли Учителя им как-то не нравилось.
- И нечего делать такие скорбные лица, от этого еще никто не умирал. Раз уж ваш прошлый легион где-то набрал таких чудиков, то и вы вполне найдете чудиков других – таких, как вы. Так что марш в Пандемониум, в Штаб Легионов... Ах, да... Легиону же нужно имя и цель. Тогда забегите еще по дороге к Слутгельмиру, я думаю, вам будет, что с ним обсудить.
День второй.
Массивный, тяжелый фронтон здания Храма Правосудия нависал
над сестрами, подавляя и внушая трепет. Ощетинившиеся копьями решетки ворота
делали парадный вход похожим на пасть хищного зверя. Грозное впечатление,
впрочем, немного портили скучающие у ворот часовые, сонным, незаинтересованным взглядом
окидывающие прохожих. Однако, все это было скорее напускным. В случае
каких-либо инцидентов вся сонность с лиц Безмолвных исполнителей улетучивалась
моментально. Анита украдкой махнула близнецам рукой, Ваир подмигнул с
загадочным видом.
- Великий и ужасный уже давненько поджидает вас, детишечки,
- с издевательской ухмылкой произнес он. Тинд удостоила его
многозначительно-хмурого взглядя, но это, казалось, нисколько не проняло
Безмолвного исполнителя.
- Поспешите, - добавила Анита, - Он уже второй час бродит по
кабинету кругами, как рюкрог в клетке.
- Или разжалует, или наградит, - не упустил шанса вставить
шпильку Ваир, тут же схлопотав подзатыльник от потерявшей терпение Аниты. Можно
сказать, исполнителю повезло. Тинд вряд ли достала бы до его макушки, разве что
в прыжке... но тем местам, куда она дотянулась бы без труда, вряд ли можно было
бы позавидовать.
Перед сестрами бесшумно опустилась подъемная площадка и так
же, без единого звука, взмыла вверх. Грубо отделанная каменная кишка, по
которой курсировал подъемник, навевала мысли о застенках и пыточных
инструментах... но Тинд и Ринд уже так часто пользовались им, что давно привыкли
и воспринимали как обыденность. Также как и мрачный зал, к которому летающая
площадка доставляла посетителей, скудно освещенный редкими лампами и световым
фонарем, тянущимся по северному фасаду здания и переходящим в крышу. Казалось,
что стекло фонаря обладало свойством, противоположным его прямому назначению –
оно не пропускало свет полностью, а делало его блеклым, с мертвенно-синим
оттенком, создавая иллюзию, что на улице всегда глубокий вечер. Светильники же
были расставлены так, что в помещении хватало темных уголков, в которых очень
удобно могли спрятаться внимательные и такие необходимые в работе судий ребята
с ножами и арбалетами. Тинд уже давно упсела изучить каждую затененную нишу и
каждый уголок. Профессия обязывала. Чуть больше света, ровно столько, чтобы
можно было читать без вреда для зрения, было вокруг стеллажей, заваленных
книжечками, книгами и огромными фоллиантами, содержащими информацию обо всем,
что происходило в государстве.
Слутгельмир занимался именно тем, о чем говорила Анита.
Расхаживал кругами вокруг огромного, богато отделанного саликсового стола.
Завидев близнецов, он шикнул на служащих в зале и те испарились моментально,
как ветром сдуло. В огромном зале, где только что слышались
шепотки, шорох шагов и переворачиваемых страниц, стало так тихо, что биение
собственного сердца начало казаться громоподобным. Слутгельмир обвел их
испытывающим взглядом.
- Мунин рассказал мне о вас. Не все, увы, но достаточно,
чтобы я мог догадаться об остальном.
Сестры напряглись. Тинд как бы невзначай потянула руку к
кинжалу, но Ринд остановила ее, больно пихнув локтем в бок.
- Не стоит так нервничать. У всех есть свои скелеты в шкафу,
обычное дело. Хотя ваше, как раз-таки, обычным я не назвал бы... Но пожалуй, безукоризненная служба Храму Правосудия достойна того, чтобы я оставил
полученную информацию при себе. Ценными сотрудниками не разбрасываются, просто
потому что таких же на замену весьма и весьма трудно найти. К тому же, в свете
полученной информации, у меня родился замечательный план. Уверен, вам будет
интересно мое предложение.
- Мы внимательно слушаем вас, Судья, - ответила Ринд, на
всякий случай стрельнув глазами по тем самым темным углам. Но в зале вроде бы
действительно никого не было.
- Легионы рождаются и погибают, формируются из мелких банд
или в такие же мелкие банды распадаются. Но Пандемониуму, чаще всего, нет от них
никакой выгоды – все они заняты лишь самими собой, своей славой и богатством.
Разве что на войне их энтузиазм весьма кстати, когда они в погоне за статусом
вырезают в бездне все, что движется. Но есть и другие задачи, а людей, которым
можно было бы их поручить – напротив, нет. Этакая дилема.
- И вы решили эту дилему, узнав о нашем происхождении? Как
же это так изящно у вас получилось, господин Судья? – улыбнулась Ринд.
- Даже при том, что вы отчаянно сдерживаетесь, о вашей
кровожадности уже ходят легенды. Понятно, что вы позволяете себе подобное только
по отношению к отъявленным преступникам, и я вас даже поддерживаю в таком
отношении, что греха таить. Но найдутся те, кто не побрезгует воспользоваться
этой вашей полезной иногда в нашем деле слабостью, чтобы очернить и пробиться наверх,
оттолкнувшись от вашей гибели.
- Ваше предложение наверняка касается того, как нам этого не
допустить, - подвела итог Ринд.
- Не тяните, Слутгельмир, переходите прямо к делу, -
добавила Тинд.
- Люблю деловых людей, - улыбнулся Безмолвный Судья, - Я сам
– деловой человек. Итак, я узнал еще и о том, что вы собираетесь сформировать
свой легион, очередной, тысяча сто сорок какой-то там по счету в Пандемониуме.
Предлагаю вам внести некоторую изюминку в его обыденное существование.
Слутгельмир выжидающе замолк, следя за реакцией сестер. Те
ответили ему таким же выжидающим взглядом. Соглашаться на то, что не было
толком оговорено, дураков нет.
- Итак, подробности. Это, в конце концов, самое главное, не
так ли? – продолжил Судья, оборачиваясь к окну, - Взгляните на площадь.
Многолюдно как всегда, и у каждого – почти у каждого даэва – за спиной плащ с
гербом своего легиона. И ни один из них не служит интересам Пандемониума, всех
их можно заставить служить общему делу лишь из-под палки или пообещав большую
награду. Нам нужны люди, поддерживающие идею всеобщего порядка, а не только
наемники, готовые сражаться за красивую цацку.
- Мы и так состоим у вас на службе, господин Судья.
- Это так. Но я сейчас имею ввиду некоторые другие
обязанности. Тайные. Нигде не будет афишироваться, что вы работаете на Храм Правосудия,
я даже подпишу заявления об отставке, которые вы, несомненно, напишете в
ближайшее время. Но не надо смотреть на меня волками, я же для вашего блага
стараюсь, в том числе. Исчезнув с глаз недоброжелателей, вы будете в
безопасности, а Пандемониум получит группу людей, работающую в его интересах,
но никак официально с ним не связанную.
- Неужели речь идет о каких-то темных делишках? –
нахмурилась Ринд.
- Темные или не темные – это очень философский вопрос, -
уклончиво ответил Слутгельмир, - Важен результат, а он как известно, для всех
структур, подобных нашей, один – порядок и процветание родной страны... Да,
забыл сказать, а ведь это не менее важно и наверняка вас привлечет. Полная
свобода действий. Никаких ограничений, которые есть у всех судий и
исполнителей.
Лица сестер озарили недобрые улыбки. Они переглянулись и еле
заметно кивнули друг другу. Выйдя на шаг вперед, Ринд ответила:
- Вы наверняка темните, Слутгельмир. И тем не менее, ваше
предложение нам по нраву, что бы не судачили о нас с сестрой, но мы рады будем
поучаствовать в полезных для Асмодеи делах. Но учтите – как только мы узнаем,
что вы играете по каким-то другим, не оговоренным с нами правилам, наша
договоренность потеряет силу. А преследования, опала – не так уж страшно, найдем
как-нибудь выход из положения, как находили всегда до сих пор.
Судья расхохотался, хлопнув ладонью по столу.
- Как смело! Как дерзко! Вы нравитесь мне все больше,
маленькие даэвы. Можете быть уверены, я не предам вас, ведь наши совместные
дела выгодны мне. Но скажу и со своей стороны – узнав о том, что вы ведете
двойную игру или, не допусти Асфель, якшаетесь с Риварцами – и вся сила
Пандемониума восстанет против вас, уж я постараюсь. А теперь идите. Желаю
процветания вашему легиону... благородных разбойников.
Веселье Слутгельмира не вызывало у сестер ни малейшей
радости. Но само его предложение заставило близнецов, обожающих интриги и
приключения, бежать к Штабу Легионов чуть ли не вприпрыжку. Не обращая внимания
на брезгливое выражение на лице Сорантэ, управляющей легионами, сестры быстро
заполнили положенную форму и... запнулись на графе «Название».
- Ну же, напрягись, сестренка, - бубнила Тинд, - Какая
разница, в конце концов, как мы будем называться.
- Нет-нет, - Ринд хмурила лоб в отчаянных умственных
потугах, - Как корабль назовешь, так он и поплыввет!
- Да лучше бы в бездну смотались, чем тут дурью маяться с
этими бумажками – вздохнула Тинд, изображая скуку лицом и фигурой, - Элийцам
бошки бы поснимали.
- Элийцам бошки... – повторила Ринд с каким-то странным
выражением лица, и младшая тут же замолчала и даже задержала дыхание, понимая,
что старшей в голову пришла какая-то идея. – Тыквы... тыковки...
Ринд вздохнула, уткнувшись лбом в столешницу. То ли просто мозги
сегодня работали в каком-то другом направлении, то ли у нее по жизни с
фантазией было плохо - она работала только наполовину. Стоило хорошей идее забрезжить где-то на краю сознания, как прекрасное видение тут же обрывалось, оставляя после себя лишь ощущение собственной беспомощности.
- Тыквенные ножницы!
Старшая обернулась к победно улыбающейся Тинд. Та для большей
наглядности вытащила из ножен свои мечи и изобразила ими действие, которое явно
должно было символизировать ножницы. Только страшные какие-то, ввиду размера
лезвий и маниакального блеска в глазах «садовника», - Ножницы для тыквы!
Головорезы!
Ринд удовлетворенно кивнула. Такой настрой ей тоже был по
вкусу. Она не спеша, аккуратно заполнила последнее оставшееся поле и передала
бланк заметно побледневшей управляющей.