Маюша окончательно перестала улыбаться, откинула голову на спинку кресла и уставилась в потолок. При этом руки девушки нервно теребили кончик платья волшебницы, сидящей у нее на коленях. - Историю значит.. Да еще и правдивую, - чародейка тяжело вздохнула, - ну что ж, правдивую так правдивую. Если вы ожидаете услышать что-то из ряда вон выходящее, захватывающее дух или прошибающее на слезу, спешу вас огорчить. Ничего этого не будет. Моя история довольно таки обыденна.. И все же мне не хотелось бы ее рассказывать.. Однако, если это необходимо.. – девушка умолкла на несколько минут, собираясь с мыслями.
- Моя жизнь не была легкой и безоблачной. Впрочем, это нормальное явление для Асмодеи. Однако мой случай несколько отличается от других. Я не была сиротой или оборванкой, моих родителей не убивали, меня не продавали в рабство и не насиловали, нет. Все куда проще. Мою семью презирали. Небольшую ферму на отшибе деревни Пасфельт в Альтгарде порядочные асмодеане всегда обходили стороной. И каждый из них считал святым долгом плюнуть или кинуть камень в сторону этой самой фермы, даже если ее самой и видно не было. А ведь половина из них даже не знала, за что именно. Просто так делали все. Просто так заведено. Мои отец, мать и два старших брата всю свою жизнь, не покладая рук, трудились на этой самой ферме. Собственно, этим и кормились. В саму деревню мы ходили редко и только по крайней необходимости – нам там были не рады. Взгляды, полные презрения и ненависти – самое безобидное, что нам сулила такая вылазка. Думаю, не стоит объяснять, почему у меня не было друзей? Единственными моими собеседниками были члены моей семьи. Семья.. «Это самое ценное, что у нас есть. Мы всегда должны держаться друг за друга и во всем помогать членам семьи» Так любил повторять мой отец. Именно это удивляло (а впоследствии и раздражало) меня больше всего. Но обо всем по порядку. Сначала стоит пояснить причину такого отношения к нашим скромным особам. Дело в том, что именно из нашего рода вышла небезызвестная асмодеанскому сообществу Кромед. Если это имеет значение, то конкретно мне она приходилась двоюродной бабкой. И хоть я никогда ее и не видела лично (ибо появилась на свет уже после ее падения), она все же была членом моей семьи. Членом, чье имя было строжайшим табу в этой самой семье. Чье имя презиралось в нашей семье столь же сильно, сколь и весь наш род в Альтгарде. После этого пафосные речи отца звучат как цинизм, вы не находите? Маюша вновь замолчала, переводя дух. Если бы кто-либо сейчас взглянул девушке в глаза, то ему не составило бы труда понять, каких усилий чародейке стоит заставить себя рассказывать историю своей жизни совершенно незнакомым людям. Несколько минут все присутствующие слушали звенящую тишину, а затем девушка вновь продолжила: - Это противоричие вкупе с отношением окружающих изо дня в день оставляли в душе неприятный осадок. Осадок, который копился долгие годы вплоть до дня моего девятнадцатилетия. В этот день, пресытившись по горло своим положением в мире, оставив короткую записку на обеденном столе, я ушла из дома. Ушла с твердым намерением изменить судьбу. «Никто больше не посмеет смотреть на меня сверху вниз, никто не осмелится меня презирать. Я буду лучшей во всем». Так я, еще не подозревая об этом, пошла по стопам своей двоюродной бабки. Первым делом я направилась в столицу. Мне нужен был Храм Знаний. Только там можно было найти ответы на мои вопросы. Ибо прежде, чем менять свою судьбу, я должна была устранить все внутренние противоречия. Я должна была понять – кто есть Кромед. Понимаете, о чем я? Ведь с одной стороны она – член моей семьи, тот, чье имя и честь я должна была бы защищать любой ценой. Именно так меня учил отец. И это знание въелось мне в спинной мозг, если так можно выразиться. Однако с другой стороны Кромед была Падшей, изгнанницей, врагом Пандемониума и Асмодеи. И этот факт был столь же бесспорным для меня, как и предыдущий. Тут пожалуй стоит заметить, что разумной долей патриотизма я никогда не была обделена. Именно в Храме Знаний я впервые встретила молодого библиотекаря. Тогда я не обратила на него внимания, как впрочем и он на меня. Если бы не его необычайный рост и телосложение, немного не свойственные этой профессии, я бы даже и не вспомнила его впоследствии.. Но это несколько другая и, пожалуй, не моя история. Библиотекарь указал мне путь к тому, что я искала. К информации о моем предке. К заветным рукописям о Падшей Судье. Благо читать я умела, надо будет при случае сказать за это спасибо моей матушке. Хоть мы и жили на отшибе как отшельники, к образованию своих детей матушка, бывшая до встречи с моим отцом гувернанткой у какого-то местного мещанина, подошла весьма серьезно и основательно. Несколько дней прошло в поисках информации, в напряженном отсеивании зерен истины, в мучительных попытках понять то, что крылось между строк. И в не менее напряженных раздумьях. Сложив вместе то, что я узнала в Храме Знаний и то, что мне было известно от родителей, я наконец пришла к устраивающему мое внутреннее «я» решению. Кромед – член моей семьи. И это бесспорно. Виновна она или нет – это ничего не меняет. А значит, я обязана либо восстановить честь нашего рода и ее доброе имя, либо, если окажется, что она действительно очернила нас своими поступками, покарать ее собственноручно. Только я, как член ее семьи, имею на это право. Ради этого, если понадобится, я переверну Атрею на уши. Так родился смысл. Да, пафосно и несколько глупо, но в самый раз для тогдашней меня. Но в любом случае, как бы не обернулась судьба, мне нужна была сила и власть. Будучи наивной деревенской девчонкой, которой я была на тот момент, я ничего не могла сделать. К тому же я смертна, а значит и время мое ограничено. И так родилась цель. «Я обрету крылья и бессмертие. Я стану даэвом. Ведь смогла Кромед? Мы одной крови, значит смогу и я» Тогда я еще не знала, что крылья нельзя так просто взять и заслужить. И все же мне повезло.. Хотя кто знает, может быть действительно моя кровь помогла мне, а может и сам Айон вознаградил меня за старание.. Сие уже не важно. Много преград встретилось мне на этом пути. Приходилось преодолевать не только лощины, забитые хищными тварями и болота, смердящие ядовитыми испарениями, но и ломать стены людского презрения и непонимания. Это был долгий и непростой путь. Путь, который привел меня в Исхальген – место, где я долгие месяцы бродяжничала, разбойничала, в общем, выживала, как могла. И когда я начала уже отчаиваться, мне наконец улыбнулась удача. Я нашла его. Пожалуй, лишь Мунин, этот мудрый опальный даэв, смотрел на меня иначе, нежели все вокруг. Не как на чумазую разбойницу, обворовывающую могилы. Не как на внучку Падшей. В его взгляде не было презрения или высокомерия. Лишь искорки смеха и задора блестели в них, а порой мне даже казалось, что где-то в глубине я вижу понимание и одобрение. Но это все уже мои домыслы… Признаться, если бы не помощь Мунина, я бы опустила руки и так и осталась побродяжкой. Встреча с ним воистину была судьбоносной. Но, так или иначе, я стала даэвом. И теперь я бессмертна. Бессмертие опьяняло, новая перспективы завораживали… И я растерялась. Не знала, какой шаг мне сделать следующим. И тогд я просто поплыла по течению, забыв на время обо всем. Хотя, наверное, я слегка слукавила. Все же обретя наконец крылья и силу, я постаралась сделать все возможное, чтобы если и не отбелить имя моей семьи, то по крайней мере облегчить им жизнь на столько, насколько это было возможно. И все же что-то было не так. Не то и не так. И вот, через несколько лет после памятного дня обретения крыльев, произошел забавный случай, который, казалось бы, не имеет никакого отношения к моей цели. Но именно он вывел меня из этого «ступора». Я встретила её, – при этих словах рука чародейки осторожно коснулась волос замершей у нее на коленях Чирно. -Дело было в Брустхонине. Только прошу, не спрашивайте, каким ветром меня туда занесло. Я просто не помню этого. Обстоятельства сложились так, что мне пришлось заночевать под открытым небом на крыше полуразвалившегося сарая. Я смотрела в ночное небо и размышляла о пройденном жизненном пути. От тяжких раздумий меня отвлекло грязное, ободранное существо, которое я поначалу приняла за одного из местных ходячих мертвецов… Вот только для зомби существо обладало слишком высокой сообразительностью, потому как упорно пыталось укусить меня за свешенную с крыши сарая ногу, притащив для этих целей какие-то ящики. Окончательно я убедилась в том, что это живое существо, когда ящики под ней проломились, и она упала на землю, покрывая меня отборной руганью. – Маюша улыбнулась, вспоминая этот случай. - Не буду подробно описывать вам всю нашу встречу. Скажу лишь, что закончилось все тем, что сытая Чирно (я отдала ей еду, завалявшуюся в моем кубе) уснула, положив мне голову на колени. Главное, что именно тогда, глядя на спящую малютку, меня наконец озарила мысль – не важно, с чего начинать. Главное не торопясь идти к цели. Благо времени у меня предостаточно. Впоследствии общение с Чирно (с тех пор она так и ходит за мной хвостиком и постоянно требует с меня еду) помогло мне найти и осознать свою мечту. Девушка наконец вернула свою голову в нормальное положение и обвела глазами, полными решимости и уверенности, всех присутствующих. -Я иду по стопам Кромед. Как бы странно это не звучало, я восхищаюсь ей. И когда-нибудь я превзойду ее! Так же, как и она, я смогла стать даэвом. Во мне течет та же кровь, что и в ней. А значит я сделаю то, что не смогла Кромед. Я стану лучшей. Я превзойду всех. Я превзойду Кромед. И как бы это не звучало – безумно или наивно – я не отступлюсь от своих слов. И теперь я, двоюродная внучка Падшей Судьи Кромед, законченная перфекционистка, идущая по ее стопам, чародейка Маюша, сижу здесь, перед вами, потому что именно сюда меня привела эта мечта. Маюша закрыла глаза и замерла, ожидая реакции слушателей.
Сообщение отредактировал Маюша - Суббота, 21.01.2012, 13:30
Чирно слушала рассказ чародейки с открытым от изумления ртом и понимала, насколько мало она знала до сего момента о Маюше. По правде сказать, волшебница никогда не придавала особого значения прошлому своей подруги; её просто утраивало, что та рядом, делится едой, расплачивается у бакалейщика, и над ней можно иногда подшучивать. Ближе к концу рассказа Чирно будто в воду опустили: она перестала дергать ногами, которые не доставали до пола, выстукивать мелодии о подлокотник и глазеть по сторонам; уставилась взглядом в одну точку. Как будто весь её возраст вмиг вернулся к ней – лицо перестало быть по-детски непосредственным, глаза погрустнели, плечи осунулись. Низкорослая волшебница вспомнила себя прежнюю, и ей отчаянно не хотелось выходить из своего искусственно созданного нового детства. «У бессмертных даэвов невыразимо долгая жизнь. Если детства не было в начале жизни, почему бы его не устроить попозже» – так рассуждала Чирно. Тут же захотелось взять бокал, произнести тост за Маюшу, пожелать ей добиться намеченного и забыть всё. Но Чирно продолжала сидеть на коленях чародейки и не пошла к столу за вином. Следующей историю нужно будет рассказывать ей, и волшебница спешно соображала, что можно рассказать, а что лучше умолчать.
- Занятно... Была ли латница удивлена? Отчасти. Даже если принять слова гостьи на веру, то ничего необычного, казалось бы, в ее рассказе нет. Равно как и в том, что, живи Птолема в Пасфельте и принадлежи она к числу тех самых "порядочных асмодиан", не упустила бы случая отправить пару камней в сторону отверженных. Но так уж получилось, что их знакомство произошло при несколько иных обстоятельствах.
Но вот чем действительно удивляла Маюша, так это своим волевым характером, самостоятельностью, твердостью при достижении поставленной цели, именно тем, чего у Птолемы никогда не было. С детства получая от отца то, что пожелает, избалованная девчонка никогда не прилагала усилий для свершения своих планов, которых, по большому счету, тоже не было. А тут же...
- И виделись вы с ней? Место ее пребывания - это же совсем не тайна, не так ли? Или Судья не считает вас равной? - девушка усмехнулась. Она не завидовала, нет, но желание уколоть гостью будто съедало ее изнутри, - поди и не посмотрит, что внучка, а прихлопнет как назойливую мюту. Пройти через столько лишений и не обмолвиться с бабулей и парой слов - вот будет провал. И что тогда? Log In Ptolema series - model 001 Pumpkins corp - ver. 3.0.3
Маюша дернула бровью. -Не является тайной, вы сказали? – взгляд алых глаз впился в латницу, как рюкрог в добычу, - До меня доходили слухи, что она якобы пребывает где-то в районе Воздушого храма Арканис, что в Морхейме. Но это всего лишь слухи. Если вы знаете ее точное местоположение, буду вам весьма признательна.
Девушку слегка потряхивало. Не удивительно, ведь какой бы путь она не избрала, какими бы тропами не шла к своей мечте, все они сходились на одной и той же точке – на Падшей. И сейчас ей внезапно говорят, что местонахождение столь важной для чародейки фигуры доподлинно известно. Как будто высшие силы нарочно подталкивали к действию.. Хаотичный поток мыслей мешал сосредоточиться. Маюша осторожно прикрыла рукой рот и до крови закусила губу. Вспышка резкой боли помогла утихомирить разбушевавшиеся мысли и навести порядок. «Спешка ни к чему не приведет» - подумала девушка, - «Нужно будет все обстоятельно обдумать и взвесить»
- Что же касается встречи с ней – нет, я никогда ее не видела и не собираюсь в ближайшее время, - после продолжительного молчания продолжила чародейка, - Может быть я и перфекционистка, но завышенной самооценкой никогда не страдала. Кромед – великий даэв, хоть и по своему. На данный момент мне не с чем идти к ней. Я не имею ни малейшего представления, как она примет меня – с распростертыми ли объятьями, или «прихлопнет как мюту», не дав вымолвить и слова. Повторюсь, я никогда с ней не встречалась лично и о ее характере знаю лишь понаслышке. К тому же я трезво оцениваю свои нынешние силы. Если дело дойдет до драки, у меня не будет ни малейшего шанса. И все же вы зря так беспокоитесь, - чародейка ухмыльнулась, от чего набухшая в уголке рта капля крови скатилась по подбородку и дальше вниз по шее, куда-то в район декольте, - мы обязательно встретимся. Рано или поздно. В конце концов у нас обеих впереди вечность. И что будет тогда? Как говорит один мой знакомый, «будем посмотреть» При этих словах девушка провела пальцем по шее и подбородку, собирая остатки крови, и аккуратно слизала их язычком. -У вас платочка не найдется? – покосилась она на Тиле.
- Судьба Кромед слишком печальна, чтобы я мог пожелать Вам повторить ее, даже ради ее известности, даже ради тех книг, что написаны про Падшую Судью. И встрече она будет уж точно не рада, как и любому другому напоминанию о ее прошлом. И раз уж Маркутан привел вас именно к нашему порогу, это вселяет некоторые надежды, что не повторите.
Тилле, непривычно серьезный, сидел сцепив руки в замок. Вино уже было забыто и глаза не сверкали азартом, лишь ветер то и дело влетал в открытое окно, как будто тоже что-то хотел сказать или услышать. Один из порывов донес до убийцы запах свежей крови, и он прищурился, пытаясь определить источник.
- Платочка? Эрр... - Отвлекшись от раздумий, он полез в куб, но закономерно не обнаружил там ничего подходящего, кроме пачки бинтов, которую и протянул чародейке. - Вот разве что... Эу, да Вы успокойтесь, говорить о таких сокровенных вещах было вовсе не... А хотя нет, кажется, все же нужно. Вряд ли нам, скорее, Вам самой. - Тилле сделал еще пару шагов и осторожно взял чародейку за руку, на которой еще оставались следы крови. - Но больше не придется. Теперь что-нибудь точно изменится, уж это я гарантирую.
Дата: Воскресенье, 22.01.2012, 12:43 | Сообщение # 21
Группа: Легионер
Сообщений: 11
Статус: Отсутствует
Маюша благодарно кивнула, оторвала связки бинтов небольшой кусочек и тщательно привела себя в надлежащий вид. Проделав все это, девушка вновь откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. В голове звенела пустота.
Дата: Воскресенье, 22.01.2012, 18:23 | Сообщение # 22
Кристальная маска
Группа: Легионер
Сообщений: 90
Статус: Отсутствует
- Гарантировать горазд... Да сам-то, небось, не поведет по Храму, когда время придет, - едва слышно проворчала Птолема. Она взяла кружку и залпом осушила ее, после чего, поставив на стол перед собой и шумно выдохнув, потянулась за бутылкой, приговаривая:
- Уж что-что, а напитки Тилле делать умеет! - она обратилась к Маюше, - и не волнуйтесь вы так, вот как найдете в себе силы, чтобы встретиться с Изгнанницей, намекните любому в легионе. Если придется - разберем Святилище по камушку, но ее найдем, - засмеялась девушка, припомнив свою недавнюю прогулку по шуракскому кораблю в группе с еще тремя гладиаторами. И, наполняя свою кружку по-новой, добавила: - И не бойтесь просить о помощи, я вот никогда не стесняюсь! Тем более, что в "Ножницах" имеются даэвы столь отзывчивые, что готовы не только помочь, но и успокоить. А если потребуется - даже запастись платочками для ваших нужд.
Птолема ничуть не сомневалась, что в следующий раз у следопыта в каком-нибудь из карманов окажется пара кусочков джутовой или даже льняной ткани по такому случаю.
- Тилле, - скомандовала латница, - бери свои бумаги, сейчас мы будем слушать не менее интересную историю нашей маленькой гостьи! Log In Ptolema series - model 001 Pumpkins corp - ver. 3.0.3
Сообщение отредактировал Птолема - Воскресенье, 22.01.2012, 18:25
Дата: Понедельник, 23.01.2012, 11:52 | Сообщение # 23
Группа: Легионер
Сообщений: 7
Статус: Отсутствует
Перед тем как начать рассказ Чирно впала во что-то вроде транса. Сначала она наклонила голову и сопела носом, но потом всё-таки заговорила. При этом голос совершенно не был похож на тот, который магичка использовала до этого. – Анухарта… Как я ненавижу это имя! – закрыла и снова открыла глаза, словно припоминая. – Вы знаете, что такое боль? – не стала ждать ответов, - Боль – это сигнал организма о повреждениях. И если организм получает слишком много повреждений, боль становится запредельной, ты погибаешь. Только если ты не бессмертен. «Я даэва по имени Чирно». Эта мысль спасала меня на протяжении лет. Долгих лет заточения в каменной могиле. – Я была почти обычной девушкой из города Ру и подопечной одной из двенадцати Лордов, наделенных Айоном силой для борьбы с балаурами – Люмиэль. Ученица-волшебница, чьи крылья пока не могут блистать также ослепительно, как у моей наставницы! Я боготворила её! Старалась стать похожей на неё и всегда быть рядом, если я понадоблюсь… По правде сказать, я очень надеялась, что понадоблюсь для чего-нибудь… Что Люмиэль будет во мне нуждаться и я смогу прийти на помощь… Какая ирония! – Растворяясь в молочной дымке у горизонта… – напевно и не к месту вставила Чирно. – Во время Великого Катаклизма я была далеко от Башни Айона. Если бы я могла знать, что в то утро я видела её в последний раз! Я бы выжгла её образ на сетчатке своих глаз! И я бы смотрела на Люмиэль, не отводя взора! Я бы призналась ей, что ревную к Ариэль, несмотря на то, что я неровня Небесным Лордам. Я бы сражалась вместе с легионом Азфеля, чтобы убить каждого из мерзких правителей балауров! – Несмотря на намечающееся перемирие, Тысячелетняя война продолжалась. И как боец элитного отряда я была оправлена для отслеживания перемещений легиона Анухарта. Всего лишь разведка – ничего особенного, чтобы не провоцировать противника на военные действия, пока в Башне рискуют, открывая защитный барьер. Но нам и не пришлось быть слишком осторожными. Через несколько часов после того, как мой отряд выдвинулся в путь, Башня Вечности взорвалась и стала обрушиваться. – Осколки моего сердца… - волшебница снова пыталась напевать одной ей известную песню, но запнулась и всхлипнула. – Не имею ни малейшего представления, что произошло на самом деле. Но произошло ужасное. Башня Айона была разрушена, Сиэль и Израфэль принесли себя в жертву, чтобы спасти остальных. Сердце любого человека или даэва было готово разорваться от горя, стоило только посмотреть в небо – осколки башни разлетались во все стороны, ударная волна несколько раз прошла по планете и принесла массовые разрушения. Колоссальная вспышка затмила всё вокруг. Мягкое свечение башни прекратилось, сменившись тревожным красным светом от горящих глыб, прочерчивающих небеса. Мир рушился на глазах. Никому я бы не пожелала пережить такое; никому, кроме… Тут глаза Чирно вспыхнули алым будто она готовилась сражаться. Она стала говорить быстро и с нажимом. – Анухарта и его легион выследили мой отряд, хотя это мы должны были скрытно наблюдать за ними. Катаклизм принес хаос во всё происходящее. Я и мои боевые товарищи спешили обратно к башне, потому что там, очевидно, происходила битва. Магические всполохи были настолько сильными, что не заметить это было невозможно. Теперь я понимаю, что это была скорее резня, массовое убийство – без эфирного барьера и целой башни все даэвы были крайне уязвимы. Но балауры во главе с Анухартой навязали нам сражение и загнали в глубокое каменное ущелье, не дав отправиться на помощь защитникам Башни, не дав получить тактическое преимущество, которое могло быть у нас при сражении на крыльях в небе. Это была крайне жестокая битва. От моих заклятий тела ближайших мутировавших драканов горели непрерывно, не успевая оттаять от ледяных оков. Многие враги были утыканы стрелами или разрублены на части благодаря слаженной работе моих товарищей. Но балауры превосходили числом, и их натиск не останавливался несколько часов. Над головами даэвов летали обезображенные куски их прежнего дома – Башни Вечности, Эфир был крайне нестабилен – творить заклинания приходилось с огромными усилиями, стихи вокруг меня бушевали в неистовом хаосе. Мы проигрывали это сражение. Наш клирик не мог вернуть к жизни павших – все ближайшие Кибелиски были уничтожены Катаклизмом. Погибшие в бою Даэвы уходили в небытие; пав, их тела не растворялись, а оставались лежать уродливыми трупами, как у простых смертных… Чирно снова засопела носом и теперь выглядела почти подавлено. – Когда из всего отряда я осталась одна, вокруг меня лежали горы изрубленных пылающих тел, в основном драканов. Я запнулась о руку своего друг-стража, и упала рядом с его щитом на колени. Вглядываясь в его замершие безжизненные глаза, я поняла, что отчаянье охватывает всё моё существо. Я не могла унять дрожь в руках и ногах, сильно тошнило, почти оцепенела, хотела вдохнуть, не могла сотворить ни одного заклинания… – Надо мной возвышался Анухарта, ужасный, огромный как гора и страшный как порождение ада, легат-балаур. – Смерть – это трусость. Это окончательное бегство. Люди умираю лишь однажды. Даэвы – столько, сколько их душа может восстановиться у кибелиска или повинуясь Стихийному Камню. У меня не было выбора, ни единого шанса, возможности лишь вернуться к жизни у ближайшего Целителя Душ. Но у меня было бессмертие. Я отказывалась умирать, когда меня протыкали насквозь, отказывалась умирать, когда меня втаптывали в скалу, отказывалась умирать, когда меня жгли пламенем или дробили мной камень, разрубали, выкручивали, вытягивали конечности и даже жевали балаурскими клыками. Океан боли – это мелкая лужа по сравнению с тем, что мне пришлось пережить. Я орала во всю глотку, пока она у меня была целой. – Когда Анухарте надоело меня убивать, он не смерился с тем, что я останусь в сознании в этих остатках, что были моим телом. Он решил заточить меня; сбросил на самое дно ущелья, а сверху с помощью своего отвратительного балаурского колдовства обрушил монолитную скалу. – Я осталась в каменной камере, образованной скосами скал, литосферной плитой снизу и огромной гранитным сколом скалы сверху. – Безумие… возрастает, - прошептала Чирно себе под нос с огромной паузой между словами. – Время лечит. – А в замкнутой каменной камере времени чертовски много. Я регенерировала кожу, которая стала более темной. Откуда мне знать её цвет? Светила себе огоньком из пальца – способность творить заклинания вернулась со временем. Эфира вокруг было много, даже подозрительно много. – Вправляла себе органы и суставы, терпела боль, много боли. Чувствовала холод, согревала себя, поливая огнем соседний камень. Терпела голод. Я бы давно умерла с голода, если бы не была бессмертной. Но факт бессмертия не отменял всё нарастающего голода, который не притуплялся ни на мгновение все те годы, что я была заперта у основания скалы. – Зато у меня был воздух, и даже несколько капель конденсата на камне каждый день. Каменная платформа, которой была закрыта моя «келья» сверху не особенно плотно прилегала к краю скалы, и через щель ко мне поступал воздух. В противном случае у меня был бы ещё один повод для смерти – удушение. Впрочем, у меня и так хватало резонов для окончания существования в этом мире. Всем им безумная даэва отказывала. – Часто у меня были галлюцинации, приступы паники, оцепенения и частичные параличи, порой я видела себя со стороны, иногда ела жаркое из бедра тару в компании близких друзей. Воображаемое жаркое в компании воображаемых друзей. – Давала себе обещания не открывать глаза, чтобы не видеть камень снизу, сверху, слева и справа от себя. Навязчивые голоса говорили мне, что если я буду 18 часов стоять только на левой ноге, то выберусь отсюда. Я понимала, что это безумство, но через несколько месяцев голода всё-таки попробовала. Порой казалось, что стены сужаются и расплющивают меня. Порой чудилось, что Анухарта, здесь, со мной в этой камере, и вновь убивает меня. – Я рассказывала о своих бедах пятнышку на гранитной поверхности, смеялась вместе с ним или плакала сухими слезами – воды было очень мало. Пятнышко было такое же как я, темное. Темнее, чем все остальные. И такое же сильное, бессмертное. Сильнее, чем все остальные. Чирно сильнейшая! – Я умерла. – Морально. Умерла в своём сознании более девяти тысяч раз. Выскребла когтями в камне девятку: выскребла вокруг неё круг. Смотрела на неё в оцепенении. Из доступных мне заклинаний лёд стал нравиться больше, чем огонь. Замораживала воздух в камере до жидкого состояния – с годами заклинания стали намного сильнее. Плавала в своём новом бассейне, пила боль большими глотками. – Так продолжалось много лет. И чем сильнее становился мой голод, чем темнее моя натура, чем больше тоска по друзьям, чем глубже горесть утраты Башни Айона, чем невыносимее разлука с любимой Люмиэль, тем сильнее я ненавидела легата Анухарта. Моя ненависть стала намного больше этого мира, она была моей единственной причиной не отдаваться в объятия смерти, продолжать существовать без света, пищи, близких, свободы и малейшей надежды на то, что я когда-либо вновь встречу друзей. Они все мертвы. Нет, они не могут быть мертвы. Они бессмертны. Они просто исчезли. Их нет, для меня их нет точно. У меня только темное пятнышко на гранитной стене и темная дыра внутри, что темнее чёрного. Волшебница снова впала в состояние похожее на транс. – Моя умница Чирно правильно сделала, что выскребла когтями девятку на стене. Она хотела выгравировать знак бесконечности, чтобы передать то, что ещё не сломит даже бесконечное пребывание здесь, но не довела последнюю петлю, потому что заметила, что её прекрасные когда-то руки теперь несут когти, а не ногти. За спиной есть грива. В глазах красный огонь. Бесконечность будет прервана, так что и её знак заканчивать не нужно. – Как малышка могла видеть свои глаза? Во-первых, она часто виделся себя со стороны, или видела вторую себя радом – как это обычно бывает при сумасшествии от голода и одиночества; во-вторых у неё теперь было зеркало. Сказа с годами дробилась и осыпалась под действием ветров, и теперь на полу у Чирно был песок. А если расплавить песок, то он остынет во что-то вроде стекла. Не самое качественное зеркало. Но её пылающие глаза в нём отражались. Во время приступов страха моя невысокая волшебница смотрела на себя в этом ужасном стекле не отрываясь, ужасалась, но не отводила взгляд. Хотя порой ей казалось, что её левый зрачок мельче правого, смотрит в другую сторону и беспрестанно дергается. Безумство проявляло себя. – Почему я, Чирно, теперь пишу о себе в третьем лице? Потому что это больше не я. То есть я, но не всегда. Эх… это сложно объяснить. Я живу среди асмодиан, мы похожи, и я стараюсь выдавать себя за обычную асмодианку. Но не всегда. Мне нужно это для единственной цели моей жизни – найти и уничтожить легата Анухарта! – Говоря о единственной цели моего существования, я немного слукавила. На самом деле у меня больше планы по захвату мира, которые я начну осуществлять, как только выберусь из этой однообразной камеры. Сначала моя ненависть выльется в зверском убийстве Анухарта. Клянусь, он будет страдать намного больше, чем страдала я! Но меньшее время. Нужно будет придумать, как вместить все эти страдания в столь короткий промежуток времени. Вряд ли такое возможно в этом мире… Тогда я создам новый мир, где это будет возможно. Когда моя месть свершится, я отыщу Люмиэль, и мы будем вместе. Навсегда. – Если Люмиэль уже нет в этом мире, она потеряла бессмертие и умерла, исчезла, изменилась в своей сущности или просто мне недоступна, опять же новый мир. Мир, где Башня Айона будет цела, дракаров и балауров не будет вовсе, Люмиэль будет моей женой, а я её женой, счастливые солнечные деньки, а всемогущим Айоном буду я сама… А пока спокойной ночи, девятка-в-круге, у нас большие планы на завтрашнею вечность. Лицо Чирно теперь представляло собой странное зрелище. Порой она немного вращала головой в сторону, глаза не двигались совсем, зрачки превратились в крошечные черные точки. Нижние веки, губы и подбородок подрагивали, будто она сейчас расплачется. – На стенках пород моей пещеры всегда скапливается конденсат, немного воды в трещинах и щелях. Если ещё быстро заморозить, то лёд расширяется и разрушает камень. А если потом мгновенно вскипятить, то сокрушение горных пород происходит ещё быстрее. Этим я занимаюсь последние шестьдесят три года почти без перерывов. Всё остальное мне наскучило. Раньше я приглашала себя на чашечку аделлового нектара в соседний угол камеры. Но каждый раз спохватывалась, что аделлового нектара нет, и отправляла гонца (себя) извиниться и передать мне, что, к сожалению, в этот раз не получится вместе посидеть… – Из-за интенсивного разрушения пород, мою камеру практически полностью засыпало песком и мелкими камнями. Пытаюсь выветривать песок с помощью заклинаний, создающих ледяную бурю. Ветерок освежает, но песок выгоняется медленно – щели в породах узкие и быстро забиваются наглухо. – Но скала надо мной уже вся в трещинах и совсем пористая. Думаю, ещё немного стараний, и я смогу взорвать её одним мощным заклинанием! Если там больше ничего сверху нет, то это будет день моего освобождения! Чирно взглянула в окно и отвела взгляд. Зрачки расширились и вернулись к норме. Она стиснула подлокотники кресла так, что захрустели костяшки. – В один прекрасны день, который, впрочем, ничем не отличался от прекрасных ночей, потому что свет у меня был только от огненных заклинаний, я услышала сильный удар в крышку моего каменного гроба! Удар был настолько силён, что расколол скалу надо мной, которую я и так со дня на день собиралась измельчить в пыль сама. – Еле успела сотворить на себя непроницаемый барьер. Он уберег меня от удара по голове сорокотонным булыжником. Моё персональное небо раскололось у меня над головой! Этот момент потряс меня ничуть не меньше, чем тот, когда я увидела разрушение Башни Вечности. Вот только в этот раз потрясение было настолько же приятным, насколько в тот раз – горестным. – Я выбралась в образовавшийся пролом и увидела мир вокруг! Эмм… он очень сильно отличался от того, что я ожидала увидеть. Что-то вроде космоса… с отдельными плавающими островками и огромным пылающим шаром в центре. Ну да без разницы! Знали бы вы насколько это всё лучше, чем столетия в каменной камере! – Опьяненная свободой, я не сразу обратила внимания, на то, что разбило мой саркофаг. А сцена стоила внимания. – Два элийца (это я сейчас знаю, что они элийцы, тогда они для меня выглядели как летающая еда) сражались с одним асмодианином-гладиатором (который имел такую же гриву и когти как я, был вдвое выше ростом, то есть выглядел очень даже ничего, аппетитно). Ангелоподобные бойцы теснили гладиатора, и, наверное, одолели бы, но одного из них я тут же поджарила. Он забавно заорал во всю глотку, пытаясь сбросить пламя, но тут де получил серию рубящих ударов от асмодианина и стал изображать опаленный перьевой холмик, пока не растворился в воздухе. Второй элиец гладиатором был повален на землю и прикончен особо жестоко. Глаза у убивающего горели красным, отчего я к нему сразу прониклась нешуточной симпатией и родственными чувствами. Даже попыталась по-дружески откусить кусочек его ноги, но латный набедренник оказался несъедобным. Новый друг явно не оценил моего подхода и с замаха ударил по мне своим длинным оружием. Кажется, это была алебарда, или копьё – не помню. В любом случае мой защитный барьер был на месте и удара я даже не почувствовала – меня просто откинуло в сторону. В своём сферическом щите я отскочила от отвесной каменной стены неподалёку и снова прикатилась к гладиатору. По ощущениям – это как парк аттракционов в Ру в детстве… Лицо Чирно теперь выглядело почти мечтательным, но всё таки очень грустным. – После того случая я летала по Бездне, встречала асмодиан и элийцев. Из-за того, что внешне я была похожа больше на первую сторону, то и путь мой был направлен в Крепость Фримума. Хотя сначала я не знала, что это за место и не могла даже спросить. Язык сильно изменился за годы моего вынужденного отсутствия. Объясняться было крайне неудобно, а найти своё место в этом обществе практически невозможно. – Через несколько месяцев я бродяжничала в Альтгарде, и моих лингвистических способностей хватило, чтобы зайти в храм и сказать, что Маркутан был просто дурацким чурбаном, а не великим даэвом. Никто вокруг не согласился и меня выгнали. Но мне-то виднее. Кто из местных жрецов был лично знаком с Маркутаном? – Потом я переправилась в Брустхонин. То ещё местечко! Везде толпы нежити. Эти воющие банши… но будучи разорванными на куски они и правда ничего! Самое лучшее, что со мной случилось в Брустхонине это то, что там я встретила Маюшу. Она просто клад! С тех пор мы вместе. Волшебница отпустила подоконники кресла, которые дочерна обуглились от её ладоней. Запахло костром.
Дата: Понедельник, 23.01.2012, 14:20 | Сообщение # 24
Крысиный нос
Группа: Исполнитель
Сообщений: 410
Статус: Отсутствует
Карандаш в руках убийцы сам собой выводил на листе неровные буквы, а в его сознании билась одна-единственная мысль: "Хорошо, что она сейчас не здесь и не видит этого".
А где-то далеко отсюда та самая "она" бежала впереди отряда, яростно крича, проламывая посохом черепа офицеров Дерадикона, лишь бы не слышать того, что слушал сейчас Тилле.
"Нет, Тилли, все хорошо. Нет, все это в прошлом. Нет, Тилли, твое прошлое позади. Нет, все это случилось не с тобой. Нет, с тобой сейчас все хорошо. И с ней, - Тилле сглотнул, уже чувствуя знакомый запах паленого, но продолжил так же твердо, - и с ней тоже все хорошо".
Кажется, сражение увлекло чародейку настолько, что неизменная мысленная связь ослабла, и можно было расслабиться и открыть глаза. "Сегодня просто день каких-то чудовищных откровений. Нам еще никто не рассказывал подобных историй, как эти две - на вид такие милые и безобидные - девушки..."
Дослушав и дописав последние слова, которые отдавали радостью примерно так же, как присыпанный белым пеплом обгорелый череп издалека напоминает пирожное с сахарной пудрой, Тилле убрал карандаш и размял сведенные судорогой кисти.
- Это возможно, Чирно. - Хриплый голос его больше походил на треск, с которым падает срубленное дерево. - Есть способ, и возможно даже не один, подарить ненавистному тебе легату все твои ощущения за долгие годы. По крайней мере, у меня есть знакомый даэв, способный на это.
Тилле криво усмехнулся, попытавшись представить себе, что будет с его "знакомым даэвом", когда он попытается впитать и прочувствовать эти воспоминания. "Нет, пожалуй, стоит еще потренировать. Не хотелось бы, чтобы пострадал столь ценный сосуд".
- И теперь я понимаю, откуда родом твой вечный голод. На вот, отвлекись. - Из куба был извлечен плотно запечатанный горшочек, и тут же вскрыт - по комнате разнесся запах жаркого из свежей балаурятины и мяса рюкрога, в сочетании с запахом паленого дерева вызывавший ассоциации с привалом после долгого сражения. Горшочек был вручен маленькой волшебнице, а Тилле вернулся на подоконник, чтобы разложить в нужном порядке исписанные листы бумаги. Заметив на одном из них подозрительно знакомую рогатую голову, усмехнулся снова и не стал стирать или замазывать рисунок. Пусть порадуется...
- Да, и еще одно, - донеслось с подоконника, - Румиэль. Так ее имя теперь произносят. Люмиэль - это слишком по-элийски звучит, а первая из волшебниц теперь хранит Асмодею. Так что Румиэль.
Сообщение отредактировал Танквидта - Понедельник, 23.01.2012, 14:21
Дата: Понедельник, 23.01.2012, 17:08 | Сообщение # 25
Группа: Легионер
Сообщений: 7
Статус: Отсутствует
Чирно с благодарностью приняла горшочек с едой, сказав «спасибо», глядя в глаза Тилле, потом подошла к столу, взяла вина и стала кушать. У стола снова сказала «спасибо» уже Птолеме. Запивала вином, так, как дети пьют компот или молоко – держа кружку обеими руками. На лицо снова вернулся здоровый румянец, движения стали естественными и немного неуклюжими. Любой, кто зашел бы сейчас в кабинет легата и увидел низкорослую волшебницу за трапезой, принял бы её за ребенка, если бы не стал пристально вглядываться. Ваш легион классный! – заявила Чирно, - Я рада слышать, что можно покарать злого балаура. Ещё очень рада узнать о Румиэль. Теперь её так зовут. Язык сильно изменился, пока меня не было, - скосила глаза в сторону с виноватым видом, – Простите, мой асмодианский ещё не так хорош. По правде, я и Маюшу сначала почти не понимала. – А можно встретиться со «знакомым даэвом»? – голос Чирно звучал звонко и беззаботно, будто она болтает с детьми-сверстниками о какой-нибудь забавной игре, а не планирует самую большую месть своей жизни, – Он кто? – И где сейчас Румиэль? – тут же выпалила она, даже не проглотив всё, что было во рту. После этого стала смотреть на Тилле так, как будто он всемогущ и может прямо сейчас привести Румиэль из коридора или помочь ей забраться в кабинет через окно.
- Ого! Тилле, ты слышал? Вот это не простой ребенок! - Птолема подняла вверх свою кружку, будто собиралась произнести тост, - зареклась поймать за хвост самого Владыку Анухарта! Даю пять, что Вечно Голодная от него и костей не оставит! Ахаха, - девушка рассмеялась.
- Но вообще, - успокоившись и устремив внимательный взгляд черных глаз на Чирно, что стояла напротив, добавила Птолема, - не каждый даэв сможет выдержать то, что довелось пережить тебе, и при этом окончательно не сбрендить. Ты девочка сильная, а нам такие нужны. А в еде тут у тебя недостатка не будет, я ведь уже говорила? Правда, насчет вашего приема ... тут мнение легата все же будет решающим, - девушка покосилась на Тилле, одновременно поднося кружку с вином ко рту, - но мне кажется, что она уже готова поставить точку в этом вопросе.
- И да, ты права, наш легион - классный! - Латница подмигнула малявке и разом осушила свою посудину. Log In Ptolema series - model 001 Pumpkins corp - ver. 3.0.3
Сообщение отредактировал Птолема - Вторник, 24.01.2012, 13:05
Вскоре дверь приемной распахнулась, являя присутствующим высокую фигуристую чародейку. Уперев посох в пол, она обвела взглядом комнату и произнесла нараспев:
- Кто ко мне взывал?
Тут взгляд ее наткнулся на черную макушку, торчащую из кресла легата - прищурившись, чародейка несколько раз постучала посохом в пол, затем двинулась медленными шагами к креслу, одновременно рассматривая девушек, по-прежнему вдвоем сидевших на одном кресле.
- Так вот о ком давеча осведомился один гладиатор, обрадованный известием, что ему не придется искать двух взбалмошных особ по всей Атрее! Я - Тилирис, а вы, стало быть, Маюша и Чирно?
Заметив краем глаза, что кресло легата никто покидать не собирается, новоприбывшая, глядя на вышеупомянутых особ с видом приветливым и добродушным, и как будто ничего и никого кроме них не замечая, слегка развернула кресло к себе - так, будто это не стоило ей никаких усилий - и приготовилась уже в него сесть. Даэв Искушения Служба Безопасности на страже Асмодеи
- Эээ, где же ваши манеры, Ти-ли-рис? - воскликнула Птолема, когда вместе с креслом вдруг, сама того не желая, развернулась к легату, - а где жа ваше "Здравствуйте"?
Девушка, кажется, даже и не думала покидать насиженное место. Уцепившись левой рукой за подлокотник, чтобы - не приведи Айон - легат не вытащила ее из кресла за шкирку, как нашкодившего котенка, правой она по-очереди указывала то на себя, то на Танквидту, приговаривая:
- Мы тут с Тилле, между прочим, уже почти закончили с приемом! И если бы ваше слово, Ти-ли-рис, не было столь важным в таких делах, то и ждать бы не стали! И вообще...
Птолема запнулась. Скрестив на груди руки и опустив голову, она уткнула взгляд в собственные колени. Просидев в такой позе несколько секунд, она обиженно буркнула "сейчас пересяду", после чего, прихватив со стола свою кружку и почти пустую уже бутыль, переместилась в кресло, которое еще совсем недавно предлагала Маюше. Log In Ptolema series - model 001 Pumpkins corp - ver. 3.0.3
Тилирис едва удержалась, чтобы не погладить по голове "хорошую девочку", только мило улыбнулась ей вслед, и даже проигнорировала похищение бутылки, усаживаясь на законное место.
- Вот теперь - здравствуйте. - Она кивнула девушкам, и посмотрела на Тилле, уже опять изображающего кокатри... э, то есть коршуна на подоконнике. - Как я поняла, истории уже записаны, легионеры одобряют - если явится Эллорин, я бы выслушала и его, но увы, не знаю где он пропадает - так что я действительно ничего не имею против. Характер у вас обеих и впрямь - многим на зависть.
Чародейка прикрыла глаза на секунду, что-то припоминая или прикидывая в уме, затем откинулась на спинку кресла, сложив руки поверх бумаг.
- Итак, если ваше желание присоединиться к нам по-прежнему твердо, остался последний шаг. Последняя дверь. Чтобы открыть ее, найдите Булагана, пусть он вручит вам ключ и укажет замок. За этой дверью - мы будем вас ждать. Сегодня вечером. Даэв Искушения Служба Безопасности на страже Асмодеи
Маюша, все это время с улыбкой смотревшая на разыгравшуюся перед ней сцену, легонько кивнула. Аккуратно сдвинув Чирно на пол со своих колен, она встала и обвела всех присутствующих взглядом. -Будет сделано в лучшем виде, - с ухмылкой на лице девушка развернулась на каблуках и вышла из кабинета легата, не дожидаясь, пока маленькая волшебница последует за ней.