Келькмарос спал. Ночь упала на него, укутав своим тяжелым покровом джунгли и пустыни, леса и горы, даэвов и драканов. Стражи обеих рас вглядывались в горизонт. Темные небеса осветились вспышками молний, а в воздухе разнеслись звуки грома. Животные стремились спрятаться в своих норах, прежде чем хлынет ливень… как и драканы. Драканы, для которых напоенные эфиром бури были одним из самых худших природных явлений во всей Атрее. Балаурам были нипочем и бури Белуслана, и палящий зной пустынь, но дождь отпугивал их словно пламя – волков. Лишь неприкаянные души мертвых юнов, да отдельные даэвы совершенно не боялись эфирных бурь. В такие ночи все живое застывало в ожидании. В такую ночь и начинается наш рассказ.
Дракан поднял вытянутую морду, и раздраженно прошипел что-то ругательное. Буря заставала его на полпути из Келькмароса в Тиаматию, прямо на территории Асмодеи.
- Привал – коротко скрипнул он, обернувшись к своим помощникам – краллу-шаману Ору и оборотню-охотнице Тиркате. Кралл понятливо кивнул, направился к ближайшему сухому стволу, и с усилием дернул его, вырвав из земли. Метнув его в сторону поднявшейся с земли Тиркаты, он устроился на огромном булыжнике, и принялся раскочегаривать свою трубку, по виду более напоминающую глиняный ковш. Бережно достав кисет, он наполнил трубку смесью трав и толченого одиума, шаман пробормотал короткую фразу на грубом языке краллов, затянулся, и с наслаждением выпустил облако густого дыма. Тирката быстро разделала ствол, уложив сухие ветви вокруг ствола, и коротко поклонилась Тордраалу, лидеру охотничьего отряда. Дракан взмахнул рукой, и прошипел: - Как в дыхании Фрегиона… - и в тот же момент дрова вспыхнули веселым пламенем, освещая укромную ложбину, в которой устроились воины Тиамата. В столь отдаленном регионе Келькмароса, в преддверии эфирной бури, нечего было опасаться асмодиан. Вероятнее было напороться на группу рейдеров из Ингиссона, но великий маг давно не боялся даэвов, если это был не целый альянс.
Буря подступала. Тучи клубились словно дым от сожженных деревень, столь милый сердцу Ора, а грохот стоял такой, словно сам Бритра вышел на сражение со своими извечными противниками. Дракан скользнул взглядом по спутникам, готовящимся к отдыху, и вновь обратил морду к зарождающемуся шторму.
Спутники мага спали, но Тордраал неотрывным взглядом следил за тучами, накопившими в себе мощь и ярость эфира, созданного для защиты от Высших. Когда первые струи ливня хлынули, ручейками стекая по пологу, установленному Тиркатой, глаза дракана прикрыла полупрозрачная пленка, и он издал низкое шипение, в котором смешались боль и ярость балаура. Эфир, которым был напоен дождь, причинял ему почти физическую боль, проникая в самую суть волшебника, и заставляя того хрипеть от боли, корчась на земле, сжав свой орб обеими руками. Вспышки на доспехе дракана, зачарованном при помощи драны, выдали бы охотников за головами, будь в этом отдаленном уголке Келькмароса хоть один даэв. Оборотень заскулила, выскочив из палатки, и испуганно прижав уши. Подбежав к своему повелителю, Тирката засуетилась, пытаясь при помощи своей слабой, примитивной магии хоть как-то помочь ему, как вдруг сияющий голубым бич захлестнул ее, утащив за пределы ложбины.
«Страж! Рейдеры!» - как молния промелькнуло в заполненном болью сознании дракана, прежде чем он вскочил на ноги, превозмогая отвратительную тошноту. Эфирная буря блокировала его магию, но… …но ее ярость была бессильна против Ора, с детства вскормленного одиумом шамана Кайдана. Кожаный полог лопнул под натиском кралла, и он проревел:
- И восстанет против них земля и обратится она в камень! Почва вздыбилась, давая рождение чудовищному созданию, порожденному воспаленным сознанием безумного шамана – массу каменных шипов и лезвий, в два человеческих роста, которая безотлагательно устремилась в гущу зарослей, хватая и давя все на своем пути. Ор застыл в трансе, управляя своим калкельмом, пока тот продолжал сеять хаос и разрушение. Глаза шамана пылали эфирным огнем, а вокруг него бушевал шторм, который на первый взгляд можно было бы принять за песчаный – но лишь на первый, потому что одиум, который наполнял легкие, пропитал кожу и волосы шамана, с песком мог перепутать лишь безумец. Одиум искрился и сиял ярким белым сиянием, окружив фигуру Ора плотным коконом, мешая врагам поразить кралла. Тордраал скрипнул зубами, и подхватил посох чародейки-оборотня, нанеся сокрушительный удар между глаз убийце, отброшенному ударом калкельма.
«Элийцы» - хладнокровно отметил дракан, отражая лихорадочные атаки убийцы и гладиатора, насевших на него с двух сторон. Эфирная буря продолжалась, блокируя любые попытки дракана применить магию, но и без нее Высший обладал достаточной мощью чтобы поразить этих несчастных глупцов.
- КАК ПОСТУПЬ МИРАСТАДА! – Пророкотал кралл, ударяя кулаками оземь, и подземный толчок, последовавший за этим, опрокинул элийцев наземь, и вековое макино росшее рядом, не выдержало. Размозжив стража, атаковавшего первым, древо рухнуло наземь, и в мелькании ветвей и клинков врага, Тордраал успел заметить как Тирката прыгнула на спину целителя, вонзив длинные когти в его глазницы.
Едва различимый свист стрелы прозвучал для балаура словно гром среди ясного неба – шаман схватился за грудь, пораженный сквозь эфирный барьер, и удивленно хохотнул – до безумного сознания кралла не доходила мысль что он уже мертв. В яростном рывке, со скоростью, казалось, невозможной для столь огромного тела, он схватил низенького лучника, лихорадочно выпускающего стрелу за стрелой. Взревев, кралл рванул жертву, разделив элийца на две равные половинки, и пал наземь. Калкельм издал низкий вопль, эхом вторивший предсмертному крику кралла, и развалился, похоронив под собой волшебника рейдеров, который за мгновение до этого жахнул по корчащейся в воздушных оковах чародейке магическим кулаком, сотканным из эфира.
Удар, который свалил дракана с ног, тот заметить попросту не успел, от удара головой оземь мир померк в глазах Тордраала, но в падении он увидел поднимающегося лекаря элийцев, который уже поднял руки, произнося заклинание исцеления.
Волшебник уже смирился со смертью, как вдруг, заклинание элийца оборвалось на полуслове, и едва различимый голос, на границе гаснущего сознания дракана произнес: «Первый».
Маг не увидел тонкой фигурки в легких кожаных доспехах, выскочившей на поляну, и закружившейся в смертоносной пляске с измотанными гладиатором и убийцей. Не увидел как в мгновение ока она очутилась за спиной убийцы, и двумя точными ударами добила оглушенного элийца. «Второй». Как гладиатор отчаянно закрутил свою огромную алебарду, пытаясь парировать град ударов, сыплющийся на него, а затем побежал, бросив оружие. Бросок кинжала в голову быстро лишил гладиатора, истощившего последние резервы в бою с драканом его прыти. «Третий».
И тишина нависла над истерзанной лощиной, да шепот усиливающегося ливня были тому свидетелями. Асмодианка, теперь это было ясно по характерно сверкающим рубиновым глазам, и острым когтям, подошла к дракану, и, достав из куба длинную веревку, связала его, закрепив конечности мага хитрыми узлами. Осмотрев дело своих рук, она удовлетворенно кивнула, и затащила дракана под полог, чтобы тот не захлебнулся в луже раньше времени. Когда гроза начала стихать, а капель слышалась все реже и реже, убийца аккуратно уложила несколько влажных веток поверх гаснущего костра, и раздула едва тлеющие, дымящиеся дрова.
Тордраал очнулся, и едва слышно зашипел от пронзившей все тело боли, однако асмодианка резко повернулась, и уставилась на него немигающим взглядом. Мерцающие красные глаза создавали жутковатое впечатление, однако дракан лишь презрительно прошипел «Отродье Асфеля…», на что убийца ровным голосом ответила на языке Высших, на резком диалекте драконидов: - Я добила бы тебя, маг… - взгляд ее скользнул по орбу Тордраала, и она продолжила - …но я не люблю убивать беззащитных. Асмодианка подошла к дракану, поигрывая кинжалом, и впервые за эту ночь хладнокровие изменило ему – он вздрогнул, когда клинок с сухим треском вознился в ствол дерева над его черепом. - …в моей коллекции уже есть и ваши маги, и оборотни, и краллы. – Кивнула на трупы соратников Тордраала девушка, сдувая со лба мокрую прядь, лезущую в глаза. – Я отпущу тебя, а ты воскресишь своих соратников. И вы покинете Келькмарос. Быстро. Я прослежу. Асмодианка выждала около минуты, прежде чем дракан медленно кивнул, уже прокручивая в голове сценарий предательского убийства ненавистного даэва. Однако у девушки были свои планы на этот счет. - А чтобы ты особо не рыпался… - убийца повернулась спиной к магу, и тот успел заметить эмблему на обвисшем мокрой тряпкой плаще за ее спиной – оранжевый… череп, зажатый двумя клинками. – Мы сделаем вот так… Асмодианка быстрыми движениями нанесла на трупы слуг Тордраала руны, и подошла к самому дракану. Найдя незащищенное место, она вонзила кинжал в жесткую плоть дракана, и, не обращая внимания на яростный вой последнего, повторила ту же процедуру с ним. - …По моей команде, руны детонируют, – облизнула губы девушка, и бросила рядом с драканом несколько сверкающих стихийных кристаллов, способных вернуть душу из потока эфира, да короткий элийский нож, взятый в качестве трофея у одного из рейдеров. Перерезав путы на руках дракана точным ударом меча, убийца отскочила от него, и, отвесив издевательский поклон, скрылась в густой тени.
Господь слышит того, кто кричит от ярости, а не от страха.